Княжна Тараканова
Версия 2 - Была ли настоящая княжна Тараканова?
Все годы своего долгого царствования Екатерина II постоянно и пристально озиралась в страхе перед появлением какого-нибудь «законного» претендента или какой-нибудь «законной» претендентки. Так что вполне понятна её настойчивость, когда она добивалась ареста самозванки в Италии, той самой, что изображена на картине, и отвратительная жестокость, с которой, по прямому приказу императрицы, обращались с пленницей в Петропавловской крепости.
Легкомысленная авантюристка угодила в петербургский каземат, а десять лет спустя, в московский Ивановский женский монастырь, которому выпала судьба стать "острогом для лиц исключительного положения", привезли неизвестную женщину, имевшую,как полагали, какую-то кровную связь с "царствующим домом Романовых".
Она пробыла в тайном и строгом (хотя и относительно комфортабельном) заточении четверть века до самой смерти.
Какая-то женщина, которая или вынашивала планы занять росийский трон, или участвовала в каких-то интригах, или (что скорее всего) никаких планов не вынашивала, ни в каких интригах не участвовала. Возможно, вся ее «вина» заключалась в том, что она по своему происхождению могла 6ы такие планы вынашивать, в таких интригах участвовать.
Какая-то таинственная женщина... Большинство историков отказывают в достоверности преданию о дочери Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского.
Советская историческая энциклопедия, например, в заметке об Алексее Григорьевиче Разумовском пишет: «Потомства (вопреки легендам) не было».
Ну что ж, допустим, что перед нами «чистой воды» легенда, дым преданий. Все же подобная легенда заслуживает вдумчивого внимания, ибо она — своеобразное, но в высшей степени примечательное, характерное «знамение времени». Такие легенды корнями своими уходят в почву исторической реальности.
В Ивановский монастырь привезли в 1785 году привезли сорокалетнюю женщину. Привезли под конвоем, в карете, окна, которой были плотно закрыты занавесками, и поселили в отдельном домике из трех комнаток, построенном у восточной стены, рядом с покоями игуменьи. В двух жила узница, в третьей — ее келейница. Занавески на окнах были всегда задернуты, монастырские служители бесцеремонно отгоняли от домика всех не в меру любопытных.
Узница приняла постриг и стала инокиней Досифеей. Жила Досифея в строжайшем затворе, и лицо ее долгие годы разрешено было видеть только игуменье, келейнице, монастырскому священнику и его причетнику. Иногда, по ночам, ее проводили в надвратный храм по специально сколоченному для этой цели дощатому коридору и закрытой с боков лестнице. Причетник запирал храм изнутри, и священник начинал службу для одной-единственной богомолки.
Рассказывают, что на имя Досифей регулярно приходили из Петербурга, из казначейства, значительные суммы, дополняемые щедрыми пожертвованиями «от неизвестных лиц». После смерти Екатерины II и, в особенности, в первые годы царствования Александра I режим монастырского заточения был заметно смягчен, и Досифею смогли посещать новые лица, в частности, московский купец Шепелев. Видимо, тогда неизвестный живописец и написал ее портрет.
В эти годы в разговорах с близкими ей людьми инокиня Досифея стала упоминать иногда и свое мирское имя — Августа. Имя это слышала из ее уст, в частности, девица Гликерия Головина, которая некоторое время обучалась в монастыре и сумела внушить к себе доверие Досифей. Воспоминания Головиной опубликовал в 1865 году ее внук — Смагин на страницах газеты «Современная летопись».
Публикация эта содержит ряд любопытных подробностей. По словам Головиной, Досифея показывала «медальон с портретом императрицы Елизаветы и говорила о каком-то письме, которое она долго при себе хранила и, которое, как ни тяжело было ей, как ни много над ним плакала она, но решилась наконец сжечь, вероятно, это было письмо ее матери».
На личность, на происхождение таинственной узницы пролили свет ее похороны. Похороны инокини Досифей были неслыханно пышными, почти царскими. На отпевание явились — в парадных мундирах, при всех орденах и лентах, генералы, сенаторы и прочие вельможи. Погребена была Досифея не в Ивановском монастыре, что было бы логично и соответствовало бы вековой традиции монастырского быта, а в Новоспасском монастыре — усыпальнице боярского, а затем и царствующего рода Романовых.
Для такой церемонии и для такого кладбища мало быть каким-то дальним отпрыском на «династическом древе», да еще к тому же отпрыском приблудным. Но для законной дочери императрицы, внучки Петра I, такая честь вполне уместна.
Но почему обязательно дочери Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского? Обратим внимание на два факта...
Похороны инокини Досифей почтил своим присутствием главнокомандующий (то есть губернатор) Москвы граф Иудович — родственник Разумовских. И, наконец, обстоятельство, на которое до сих пор никто не обращал внимания, хотя оно, как говорится, лежит на поверхности. Это мирское имя инокини Досифеи- Августа. «Мученица Августа» упомянута в святцах 24 ноября. А что было 24 ноября?
24 ноября 1741 года, поздно вечером, начался дворцовый переворот, приведший на трон Елизавету Петровну, И год спустя, тоже 24 ноября, в канун своей коронации, Елизавета Петровна обвенчалась в подмосковной церкви с Алексеем Разумовским... Ничего странного в том, что родители дали дочери имя той «святой», которую поминает церковь в день их венчания.
Поверьте мне, так легенды и предания не сочиняются! Так «сочиняет» История.
А.Шамаро"Легенда или быль?"