В. Маковский «На бульваре»
Владимир Маковский написал картину в 1887 году. Между этой бытовой сценой и сегодняшним днем - пропасть. Далеко в небытие канула нищая, неграмотная Россия. Сюжет несложен.
Но крайне типичен для той поры. В Москву из далекого села приехала молодуха с ребенком. Навестить мужа. Поделиться горестями с кормильцем. Комнаты или другого жилья, где можно поговорить, нет. Вот и сидят на бульваре супруги.
Жена убита поведением своего благоверного, неузнаваемо изменившегося. Фатоватый, подвыпивший мастеровой, быстро ставший „городским", вальяжно развалился на скамейке. Лихо заломив фуражку, в красной распахнутой косоворотке, он не обращает никакого внимания на свою половину. Куражится.
Хотя на душе пакостно, погано: только намедни хозяин ни за что расквасил ему нос. Однако парень держит форс. Наигрывает на гармошке модную кадриль.
Вглядитесь в образ крестьянки. Безысходность, скорбь в ее согбенной фигуре.
Маленький жанр. Но сколько раздумий, какая публицистическая наполненность. Бездна острых наблюдений, мастерства в этом полотне... А ведь как же порою не хватает ныне на выставках конкретной, динамичной, сегодняшней сложной жизни, наполненной пафосом борьбы и постижений. Открытий и разочарований. Свершений.
Вспомните слова Мусоргского:
"Народ хочется сделать: сплю и вижу его... Он один цельный, большой, неприкрашенный и без сусального".
Владимир Маковский за несколько лет до создания картины "На бульваре" пишет в 1883 году „Свидание", как бы прелюдию темы приезда на побывку в город крестьянки из глубинки Руси. Только в „Свидании" к мальчонке прибывает мать.
Украдкой сидит она в сырых полутемных сенях и с болью в сердце горестно взирает на свое изголодавшее, нищее чадо. Истощавший малыш жадно гложет привезенный гостинец - калач. Босой, в грязной рубахе, в обтрепанном рубище малец являет собой живой пример бытия городской бедноты, с юности узнающей почем фунт лиха. Не надо лишних слов, чтобы понять страшную правду этого маленького холста.
Только вглядитесь, как схожи образы женщин в обоих полотнах В.Маковского. Та же безысходная тоска в заплаканных очах, так же забиты ударами судьбы. Сгорбленные спины крестьянок. Черные, туго повязанные платки. Истомленные думами лица.
Жестокий, неприкрашенный документ эпохи. Художественно осмысленный. Претворенный в станковую картину.
Правда, в наши дни жанровая картина носит иногда навешенный ярлык „иллюстративности". Но это на совести иных „знатоков искусства".
Думается, наряду с освоением огромного опыта, накопленного советским искусством, нашим современным художникам - особенно молодым - следует глубже проникнуться великими традициями русской реалистической живописи - от Александра Иванова, Венецианова, Федотова до Репина, Сурикова, Васнецова, Левитана, шедевры которых могут составить славу любого из крупнейших собраний мира.
Их творчество внесло в сокровищницу мирового искусства свой неповторимый, свойственный нашей многонациональной культуре духовный гражданственный язык.
Станковая картина - это сложная, глубоко психологически построенная работа, исполненная на высочайшем уровне. Настоящую картину увидишь, запомнишь навсегда. Она воспитывает. Становится же данным, мудрым собеседником. Но это требует высшего мастерства.