Ян Вермер Делфтский (1632—1675)
Девушка с жемчужной сережкой
1665г., холст, масло, 40х45 см
Маурицхейс, Гаага
На темном, почти черном, нейтральном фоне в пол-оборота со спины изобраажена девушка, взирающая на зрителя. Фон своим контрастом к освещенноому лицу выявляет и усиливает рельефную пластичность изображения, котоорое, кажется, преступает иллюзионистическую границу живописи (в 232-м фрагменте своего Трактата о живописи Леонардо да Винчи уже рассуждал о том, 'по предметы становятся светлее на темном фоне и наоборот).
Рот юной особы полуоткрыт, что часто служит в голландской живописи знаком обращения к зрителю. Голова ее слегка наклонена - так рождается впечаттление мечтательности и рассеянности мыслей, но в то же время ее взгляд сосредоточенно устремлен на смотрящего.
Девушка одета в простую, лишенную украшений, коричневато-желтую кофту, на ее фоне выделяется, словно излучзющий свет, белый воротник. Другим контрастом к лицу пред стает голубой тюрбан с ниспадаюшей ей на плечи лимонно-желтой полосой, напоминающей вуаль. Вермер пишет поочти чистыми красками, он сокращает шкалу цветовых оттенков: поверхноссти в тенях моделируются теми же пигментами.
Головной убор девушки кажется экзотическим. Уже в Европе, в XV столетии тюрбаны стали излюбленным модным аксессуаром, именно об этом свидетельствует предполагаемый автопортрет Яна ван Эйка, хранящийся в Лондонской национальной галерее. В годы войн с турками непривычный стиль жизни И одеяние «врагов христин», как это ни парадоксально, очаровывали европейцев.
Помимо тюрбана, глаз зрителя притягивает большая, подобно капле, отливающая золотом жемчужина, украсившаяся ушко девушки и выделяющаяся на темном фоне. Жемчужины такого размера могли стоить целое состояние – возможно, художник изобразил сережку несколько большей, светлый блик на жемчужине повторяется в блеске глаз и губ.
Жемчужина могла быть настоящей, могла быть новомодным французским изобретением (стеклянный шарик наполняли смесью белого воска и экстракта рыбьей чешуи), или культивированной, производством которых занимались в Венеции.
Одежда девушки – сочетание коричнево-желтой кофты с белым воротником, подчеркивает цвет лица. Картина очень лаконична – нет ни одной лишней детали. Темный фон, который изначально был темно-зеленым (резедовый лак и индиго сейчас почти потеряли свой цвет и темный фон картины – результат ее старения), разделен изображением на неравные треугольники – это придает картине определенный ритм.
Складки вертикально спадающей желтой ткани подчеркивают нежный овал лица. Поза ее довольно необычна для портрета – это скорее движение, застывший момент. Девушка смотрит с портрета на зрителя уже более 300 лет и все это время хранит загадочное молчание. Некоторые критики называют ее «нидерландской Монной Лизой». Но Леонардо изобразил взрослую женщину, а Вермеер – совсем молодую девушку.
Это – самая известная картина Вермеера. Существует несколько предположений о том, кто позировал Вермееру. Наиболее распространенное мнение – это была его старшая дочь Мария, которой в то время было около 13 лет. Возможно также, что это – ее ровесница – дочь мецената и покровителя Вермеера – Рюйвена, в собственности которой картина оказалась годы спустя.
Этот очаровательный портрет девочки находится к сожалению в очень плохое состояние сохранения и пострадал от многочисленных обширных восстановлений. Это кроме того ударилось уродливым образцом трещин. Однако, это стало известным после своего повторного открытия и было дублировано "Gioconda Севера" многими восторженными критиками. К счастью, достаточно оригинала оставляют разрешить наслаждение действительно выдающейся и частично экзотической работы.