Б. Кустодиев (1878-1927)
Портрет Ф.И.Шаляпина
1922г., холст, масло, 99x80 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
«Портрет Ф. И. Шаляпина» (авторские названия — «Новый город», «Ф. И. Шаляпин в незнакомом городе»; также — «Ф. И. Шаляпин на ярмарке», «Шаляпин на ярмарке в Нижнем Новгороде») — картина русского художника Бориса Кустодиева, написанная в 1922 году.
Художник Борис Кустодиев и оперный певец Фёдор Шаляпин высоко оценивали творчество друг друга ещё до своего личного знакомства, состоявшегося по инициативе писателя Максима Горького в 1919 году, уже после октябрьской революции. Впоследствии Шаляпин пригласил Кустодиева к совместной работе над постановкой оперы «Вражья сила» в Мариинском театре в качестве художника по декорациям и костюмам. Кустодиев согласился, хотя к тому времени передвигался только в инвалидной коляске из-за паралича ног вследствие тяжёлой болезни. При этом он условился с Шаляпиным о написании его портрета, для которого ещё во время работы над оперой сделал множество рисунков и набросков.
Портрет создавался эпизодически в период с 1920 по 1922 год в трудных для Кустодиева условиях: чтобы объять кистью весь двухметровый холст, художнику приходилось писать его по частям, полулёжа, с помощью специально разработанного устройства, позволяющего наклонять полотно до нужного положения. На полотне Шаляпин изображён в богатой барской шубе и шапке на фоне зимнего пейзажа и народного празднования масленицы. У ног певца — любимец, бульдог Ройка, а позади — дочери Марфа и Марина с личным секретарём певца Исаем Дворищиным. Несмотря на всю парадность портрета, он отличается выражением самой сущности Шаляпина, демонстрацией его поистине народного духа, того, что став знаменитым артистом, Шаляпин остался русским человеком.
Кустодиев так и не смог увидеть портрета при нужном отдалении, так как Шаляпин выкупил его и в 1922 году увёз за границу, в эмиграцию во Францию. Сам он высоко оценивал данную работу и дорожил портретом, ставя его выше всех прочих из своей большой коллекции картин русских художников. В том же году Кустодиев создал для себя уменьшенную копию-повторение портрета, которая впоследствии активно выставлялась по всему миру, тогда как оригинал хранился в личной квартире Шаляпина в Париже. Кустодиев скончался в 1927 году, а Шаляпин — в 1938-м. Авторский вариант некоторое время хранился в Третьяковской галерее, а затем был передан в Русский музей, где и находится в настоящее время. Оригинал хранился в семье Шаляпина, но в 1968 году был передан его дочерьми в дар Ленинградскому театральному музею и с 1985 года выставляется в Большой гостиной в доме-музее Ф. И. Шаляпина в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).
Как вспоминал Шаляпин, портрет Кустодиев «написал быстро». Однако для больного художника это была невероятно трудная работа, самый настоящий беспримерный творческий подвиг, хоть и привнёсший в его жизнь светлые и радостные моменты. Наугад и ощупью Кустодиев создал удивительное полотно, по сути не видя ни разу его целиком при достаточном отдалении. Сам он с трудом верил в благополучное завершение работы над портретом и даже не представлял своей профессиональной удачи, впоследствии поражавшей многих живописцев благодаря виртуозному мастерству и изумительному расчёту Кустодиева.
На первом плане, на заснеженном пригорке величественно возвышается, высится, стоит в эффектной, нарочно театральной позе статная исполинская фигура солидного, богатырского сложения мужчины — седовласого Шаляпина в бобровой шапке, роскошной, богатой и дорогой шубе, не только подбитой, но и сшитой из бобрового меха, да вместе с воротником. Чтобы это показать, несмотря на лёгкий морозец, шуба растёгнута нараспашку — под нею виден строгий концертный костюм. Распахнутую полу шубы с выбившимся и развевающимся на ветру шарфом Шаляпин придерживает своей правой рукой, холёной и зависшей в манерном жесте с отставленным мизинцем, на котором словно напоказ выставлен великолепный перстень с драгоценным камнем. Левой рукой же, чтобы не поскользнуться на дороге, он опирается на трость из ценного дерева. Шаляпин обут в не предназначенные для зимней прогулки ботинки из серой замши и чёрного лака на пуговках — по последней моде, да явно не по погоде. Силуэт элегантной и по-превосходному пластичной фигуры предельно обобщён, сама она изображена в фас в три четверти во весь рост, а голова повёрнута влево, чуть ли не в профиль. В нижнем правом углу у ног Шаляпина сидит его любимый пёс — белый с чёрной отметиной французский бульдог Ройка, изображённый в натуральную величину и смотрящий преданно на своего хозяина, который держит его на поводке. В нижнем левом углу на втором плане видны три фигуры в чёрном: дочери Шаляпина Марина и Марфа, сопровождаемые на прогулку большим другом и личным секретарём артиста, тенором Исаем Дворищиным. На руках у Марины обезьянка. Все эти фигуры были введены в портрет по просьбе самого Шаляпина.
Композиционное построение портрета является любимым для Кустодиева — центральная фигура, укрупнённый первый план, за которым далеко и внизу развёрстывается большое пространство, прямо как на картине «Купчиха». Фон портрета — залитый солнцем ясный утренний день, зимний пейзаж, голубые и розовые тени на сверкающем снегу, холмы в сугробах, покрытые инеем кроны деревьев, ветви их облеплены снегом. За широкой спиной Шаляпина развернулась картина народного празднества, гуляний, торговли и веселья, в общем встречи и празднования весны — масленица в самом разгаре с разноцветными балаганами, цирком, каруселью, лихими катаниями на разукрашенных санях и русских тройках прямо на ярмарочной площади с лотками и прилавками, которые уже тогда начали уходить в прошлое. Вдали видны постройки старинного русского городка, навеянные Кустодиеву прежними его живописными циклами пейзажей Костромы и Кинешмы 1910-х годов, а также декорациями к «Вражьей силе».
Лубочный пейзаж населён по-брейгелевски, заполнен множеством фигурок — зритель может долго наслаждаться кипением праздника, феерией развлечений, разнообразными сценами пёстрой городской жизни — мчащимися конями, весёлыми извозчиками, гармонистами, подвыпившими мастеровыми, уличными скоморохами, певцами, артистами, акробатами, фокусниками и прочими затейниками, с любовью выписанными Кустодиевым.
На домах и лавках виднеются живописные вывески «Трактир», «Пряники» с изображением калачей или баранок, запрещённые приказом петербургского градоначальника Драчевского в 1914 году как «аляповатые» и оттого сохранившиеся лишь в провинции.
Рядом — церковь, подпись Кустодиева, по его же признанию. У входа на ярмарку — столб, на котором афиша с именем Шаляпина, возвещающая о таком большом событии для провинции — приезде великого певца, и свидетельствующая о том, что его здесь ценят, любят и ждут. Первоначальное название картины «Новый город» также говорит о том, что Кустодиев изобразил Шаляпина прибывшим на гастроли в незнакомый городок. Певец оглядывает горы с высоты своего роста и прогуливается по улице в этот праздничный день в полной уверенности в том, что люди будут покорены его талантом, а сам он покорит этот город.
Внутренний мир портретного Шаляпина сложен — он кажется озабоченным, задумавшимся о чём-то своём, мысли артиста обращены куда-то в сторону на то, что не заметно стороннему наблюдателю, а может он просто удивляется текущему мимо празднику и думает не вернуться ли обратно, как в юности на ярмарке в Нижнем Новгороде, где «просторно, весело, разгульно текла жизнь великого торжища». В этом довольно парадном портрете Кустодиев со свойственной себе долей лукавства отметил некоторую самовлюблённость Шаляпина, его стремление щегольнуть дорогими нарядами, создав поистине хрестоматийный образ артиста, этакого вальяжного русского барина или зажиточного купца.
Певец всем своим обликом показывает, что не бедствует, что он этакий «нэпман», олицетворение ленинской «новой экономической политики», нацеленной на введение элементов капитализма в советскую экономику для восстановления страны из руин гражданской войны[46]. Кустодиеву удалось передать изобразить на полотне биографию, сам творческий, по-национальному глубоко своеобразный дух Шаляпина, исполнителя народных песен, волжанина, прошедшего большой путь от театриков и балаганов на провинциальных ярмарках до лучших оперных сцен мира. Об этом говорит праздничный фон народных гуляний, в круговороте веселья которого Шаляпин, артист яркой и темпераментной натуры, чувствует себя будто в родной стихии, стихии русского народа.
Зритель, глядя на портрет, будто сейчас услышит музыку масленицы и голос самого певца, которому кажется близок облик и быт этого городка. Неразрывно связанный с народом, олицетворяющий его дух и мощь, широту и размах, Шаляпин остался в душе русским человеком, он плоть от плоти этих широких просторов, чего не заслоняет даже показное барство. Именно творческая натура Шаляпина, несмотря на весь красочный и декоративный накал полотна, дала Кустодиеву неисчерпаемые возможности для художественных исканий при решении такой сложной живописной задачи, как образ человека в пленэре, который он не пытался опростить, а наоборот по обыкновению своему усложнял, чтобы полнее выразить творческий замысел.