Дмитрий Григорьевич Левицкий(1735-1822)
Биография
часть 1 часть 2 часть 3
Первые петербургские двадцать лет для Левицкого — непрерывное восхождение в творчестве, удачи по службе и денежные: за Кокоринова он академик, а вскоре и начальник портретного класса с достойным окладом; при этом, поспешая друг за другом, выходят из-под его кисти десятки портретов, всем известные теперь наши музейные ценности, издалека мерцающие в экспозициях своим янтарным отсветом.
Отмечен Левицкий был сразу же — признание редкостное, заказы бесперебойны: в мастерской до полста холстов в работе, да и сама мастерская весьма светла, в небольшом собственном доме, где живет он «содержательно и просто», в достатке, прекрасным семьянином. Проскользнула из толщи времени и весть о «веселой» наружности тогдашнего Левицкого — с элегантной муаровой лентой в косице, сухощавого, малого роста и резкого в движениях, востроносого, с живым блеском умных глаз.
Современники отмечали роскошь академических коллекций и гулкость ее коридоров; они, эти коридоры, слышали стук каблуков профессора Левицкого от парадных дверей до дверей классной, и так каждое утро в течение тридцати лет.
Академия художеств была неотделимой частью огромного дворцового механизма, но жесткость казенного режима приносила плоды отменной выучки — все, прошедшие ее школу, делались профессионалами высшей пробы, то есть живописцы умели писать, архитекторы — строить, а скульпторы — ваять.
В Академии Левицкий вел портретный курс, и с Академией связалась у него вся жизнь — клубок радостей, когда он чувствовал в учениках (среди них В. Боровиковский, П.Дрождин) плоды своих стараний, и вместе ощущения некоторой неполноценности: жанр Левицкого считался искусством второго сорта, ибо не требовал «сочинения» (как, например, историческая живопись), и потому академические чиновники относились к художнику свысока и пренебрежительно.
«Ничего не может быть горестнее, чем слышать от товарищей - он портретной».
Предательское, хитрое время, вечно меняющее свои оценки, знало бы ты!
Из старых документов скупо выбиваются пунктирные черты пристрастий Левицкого, то, на что направлял он своих учеников,— они штудировали Ван Дейка и Рембрандта.
Рембрандтовский свет сильно волновал Левицкого, и отблески тех красноватых зарниц пали на великолепный портрет Г.К.Левицкого, написанный им в 1779 году.
Доброе мудрое лицо отца, сделавшего так много для сына... Полотно могло бы стать украшением любой галереи мира — с такой поистине рембрандтовской мощью и проникновением в существо Человека написан этот небольшой холст.
Впрочем, его старик — в полном одиночестве, совершенно особняком от остальной портретной вереницы. Она, вереница, вся моложе, действенней, инициативней.
Именно так держится близкий друг Левицкого, разносторонний Львов - «страстный почитатель гражданина женевского»(Дидро), архитектор, рисовальщик, поэт и музыкант, переводчик Анакреона. Во многих местах возвышаются здания по его проектам».
В спокойном достоинстве является нам и прелестная жена Львова — уверенная в себе и знающая свои обязанности хозяйка известного литературного салона, мать добропорядочного семейства, спутница и советчик влиятельнейшего и блестящего человека.
Были ли внешняя жизнь, поведение Левицкого столь же ярки, сколь оказалось ярким общество, в которое он входил в дому у Львовых и которое переписал все поочередно: литератора и управляющего «Зрелищами и музыкой» Храповицкого, милого Долгорукого — автора нашумевшего «Капища моего сердца», поэта Дмитриева, соединившего «с любящей душой ум острый и свободный»?
Вряд ли, так как знавшие этого человека отмечали стеснительность, а позже молчаливость и замкнутость.
Душа же тем временем кристаллизовала, гранила красоту чрезвычайно тонко — как и все портретисты XVIII века, Левицкий служил жрецом у алтаря вечной женской красоты.
«Разве не поэт Левицкий? Какие и как у него переданы женщины!» — восклицал Константин Коровин.
Согласимся, переданы пламенно и виртуозно: изумительная Урсула Мнишек — это серебро пудры и атласа, это прекрасное лицо с горящим румянцем, надменные дуги бровей и удивительные глаза, умные н глубокие, но не допускающие в душу.
И как антипод этой «хладной богини» — куртизанка и ласкательница, «первая певица оперы-буфф и вторая — серьезной оперы», итальянка Анна Давиа Бернуцци.
Но более всего привлекали художника, образованнейшеro человека и гуманиста, люди, в ком видел он единство благородной цели и общественно полезного действия, которые верили, что жизнь дана затем, чтобы светить этой жизнью.
Дидро....
Левицкий рисует Дидро наедине с рождающейся мыслью. Дидро дома. Он снял парик и облачился в халат. «Небрежно открытой шеей гордо вознесена большелобая голова. Неспокоен его ум, одновременно пожирающий и животворящий».
Его мечты обретают формулы конкретных предложений.
«Превосходное средство для предупреждения восстаний крепостных против господ: сделать так, чтобы вовсе не было крепостных», Дидро говорит, надеется и сомневается. Портрет показывает нам его спокойное достоинство и грустно-насмешливый понимающий взгляд. «Русский» Дидро мягок, но по всему лицу разбросаны росточки остроумия.
(Портрет Дидро понравился и он увёз холст с собой, оставил в семье и завещал дочери.)
Дидро показан Левицким в момент прозрения. Целая гамма чувств на очень живом лице, сотканном из гнева и радости, раздумья и покоя. Прозрение нерадостно. Нерадостность — ожидаемая.
За павлиньими перьями философ разглядел ворону. Даже Екатерина поняла, что он увидел в ней «ум узкий и простой».
В Париже он итожит их встречу: «Екатерина, несомненно, является деспотом».
И все же как долго держались иллюзии. Они были рассыпаны в воздухе. Так хотелось верить в идеального монарха. И Дидро, и Левицкому, и его верным друзьям — просветителям и гуманистам.
Один из них, искрометный Львов, подсказывает идею портрета императрицы: Екатерина — Законодательница в Храме богини Правосудия». Величественно выплывает в лавровом венке, милостиво сияя улыбкой и шурша белым атласным платьем. «Жертвуя драгоценным своим покоем для общего блага»,— пояснял Левицкий.
«Седая развратница», как именовал ее Герцен, являлась на портрете в роли просвещенной и справедливой повелительницы.
часть 1 часть 2 часть 3