Третьяковка
Рассказ И. Долгополовa - часть 2
Третьяковская галерея.
Она, подобно волшебному зеркалу, отражает многовековую историю России. Мы будто зрим лик нашей Родины, сбросившей иноземное иго в славной Куликовской битве, глядя на совершенные ритмы и песенное многоцветье творений гениального Андрея Рублева, положившего как бы основание русской живописной школы.
И с первых же шагов это направление в искусстве поражает не только стройностью линий, радостным и просветленным колоритом, но прежде всего главным качеством - проповедью добра, духовностью и чистотой помыслов художников, стремившихся в своих творениях постичь правду жизни, красоту и величие Человека, прелесть родной земли.
Это тяготение к гуманистическому, светлому началу, желание живописцев раскрыть сложность и многогранность бытия останутся их моральным кредо на все грядущие столетия. И чем больше мы будем знакомиться с развитием русского искусства, тем все мощнее и объемнее предстанет перед нами величие этой задачи.
Когда мы встречаемся далее в экспозиции с первыми творениями крепостных художников, то нас прежде всего изумляет их особо пристальное внимание к внутреннему миру человека, искреннее дерзание передать всю глубину души портретируемого. Пусть произведениям не хватает еще мастерства, пусть язык парсун порою даже коряв, но в этих полотнах сама правда.
В эпоху Петра I в Россию хлынули мастера европейского искусства, создавшие ряд великолепных полотен. Но эпоха ушла, и вместе с ней ушли и художники, оставив свои произведения.
Когда русские живописцы Иван Никитин, Алексей Антропов и Иван Аргунов писали позже свои портреты, то в их картинах скорее отражено влияние не пришлых иностранцев, а русских парсун, отличавшихся правдивостью, попыткой без лести изобразить образ Человека.
И вот эти-то художники - Никитин, Антропов, Аргунов - уже истинные мастера отечественного искусства, создали пусть не всегда совершенные, но зато носящие своеобычный, недюжинный оттенок холсты.
Какой-то таинственной притягательной силой обладают полотна Федора Рокотова, вышедшего из крепостных крестьян и ставшего одним из первых русских академиков живописи. Когда мы любуемся его творениями, то нас чарует умение мастера улавливать нюансы душевного состояния модели.
Манера его письма - валерная, мерцающая, легкая, серебристая - рождает впечатление неуловимости, трепетности мига бытия. Жемчужины его творчества - портреты А.П.Струйской и В.Е.Новосильцевой, прелестных женщин, окутанных дымкой утонченности, благородства. Федор Рокотов уже в XVIII веке достиг вершин европейского портретного искусства.
Лиричны, и как-то особенно лучисты, мягкие задумчивые женские образы В.Боровиковского. Его станковые картины напоминают пастели - легкие, нежные. Поистине шедевр кисти Боровиковского - „Портрет Марии Лопухиной".
Рядом с Карлом Брюлловым представлено творчество могучего Александра Иванова, и мы начинаем ощущать какую-то особую, глубоко русскую ноту в решении, казалось бы, на первый взгляд классических традиционных тем.
Внешне скромные по размеру полотна Алексея Венецианова при внимательном и пристальном изучении поражают своим глубочайшим проникновением в самое сокровенное существо русской природы, души народной. Его холсты ,"На жатве","Крестьянка с васильками" обладают особой чарующей прелестью, впервые показывая с такой полнотой образ русской крестьянки, быт деревни.
Эта плодотворная тема в русской живописи живет в творчестве Василия Тропинина, оставившего современному зрителю ряд прекрасных полотен, лик крепостных крестьян, из которых произошел он сам, ставший вольным лишь в 47 лет. Особенно прелестен портрет сына художника, в котором как бы отражены все светлые надежды и чаяния живописца. Излучают доброту и тепло холсты "Пряха" и "Кружевница".
Так, изучая творения мастеров, переходя из зала в зал, мы как будто листаем страницы истории государства.
